После падения на Эльбрусе прошло долгих четыре месяца. Тогда с почти полными баками мы рискнули забраться выше потолка, и наша восьмерка показала свой норов, словно почувствовала ослабевшие удила...
Пока отлёживался на больничной койке, всё прокручивал в памяти последние моменты перед срывом: подход к вершине... слепящая снежная пелена... скорость в ноль... обороты на пределе... и тут закрутило - рулевой винт не вытягивал. Михалыч совершил ошибку, сбавляя шаг, и все… пошли камнем... Только и помню, как лопасти поотлетали.
Пришёл в сознание от холода и рокота, подлетавшего как перо на ветру Ми-8. Наш командир так и не дождался...
По возвращению к полетам, меня определили в экипаж к бывалому летчику, проводившему своего штурмана на пенсию. По иронии судьбы, нам предстояло еще раз слетать к месту аварии, но на этот раз с клиентом. Верней, с клиенткой – одной спортсменкой-экстремалкой, облюбовавшей именно "мою вершину" для своих личных достижений.
